лях между акциями трех компаний, которые, как полагал по своему неведению, были все еще недооценены на переоцененном рынке. Одна из них была ведущей паровозостроительной компанией с низким коэффициентом цена/прибыль. Учитывая, что производство железнодорожного оборудования является одной из самых циклических отраслей, не требуется большого ума, чтобы понять, что должно было случиться с продажами и доходами компании в период депрессии, которая вот-вот была готова поглотить нас. Две другие - местная компания, изготавливавшая рекламные щиты, и местная таксомоторная компания, также продававшиеся с очень низким отношением цены к прибыли. Несмотря на свой успех в выуживании сведений для прогнозирования того, что произойдет с акциями радиокомпаний, мне не хватило сообразительности провести аналогичные расспросы среды людей, хорошо знавших эти два предприятия, хотя получить такую информацию или даже организовать встречи с людьми, руководившими этими предприятиями, было сравнительно просто, поскольку оба располагались под боком. С нарастанием депрессии я живо понял, почему акции компаний продавались с такими низкими отношениями цены к прибыли. К1932 году рыночная стоимость принадлежавших мне акций этих компаний составляла лишь несколько процентов от величины первоначальных инвестиций.

Великий медвежий рынок

К счастью для моего будущего благосостояния, у меня существует активное неприятие финансовых потерь. Мне всегда казалось, что основное различие между дураком и умным человеком заключается в том, что умный человек учится на своих ошибках, тогда как дурака они не учат ничему. Поэтому потеря денег вполне естественным образом подвигла меня тщательно разобрать свои ошибки, чтобы не повторить их снова.

Мой подход к инвестированию вобрал в себя новые элементы, после того как я извлек некоторые уроки из ошибок

1929 года. Я узнал, что, хотя акции, имеющие низкий коэффициент цена/прибыль, могут казаться привлекательными, само по себе это соотношение ничего не гарантирует и может быть показателем слабости компании. Я стал осознавать, что, в полную противоположность господствовавшему тогда на Уолл-стрит мнению, реальное значение для определения того, дешевы акции или же переоценены, имеет не отношение цены к прибыли текущего года, а отношение цены к прибылям последующих лет. Если бы я мог развить в себе способность определять, хотя бы в достаточно приблизительных границах, какими будут доходы несколько лет спустя, у меня в руках оказался бы ключ не только к тому, как избежать убытков, но и как получать огромные доходы!

Помимо того, что я узнал, что низкий коэффициент цена/прибыль может быть признаком инвестиционной ловушки в той же самой мере, что и признаком спекулятивной сделки, пронзительное осознание ничтожности результатов моей инвестиционной деятельности в период великого медвежьего рынка дало мне ясно понять нечто еще более важное. Я был откровенно прав в определении времени, когда должен был взорваться мыльный пузырь рынка быков , и очень близко подошел в оценке всей силы и глубины последствий. Но, кроме определенного роста авторитета в очень узком кругу специалистов, это мне практически ничего полезного не принесло. Из этого я должен был сделать вывод, что все правильно сделанные обоснования инвестиционной политики или желательности покупки или продажи акций конкретных компаний не имеют никакой ценности, пока они не переведены в практическую плоскость путем совершения конкретных операций.

Шанс заняться своим делом

Весной 1930 года я поменял работодателя, упоминаю же об этом только потому, что это ускорило события, которые подвели меня к созданию философии инвестирования, которой я с того самого времени и руководствуюсь.

Региональная брокерская фирма вышла на меня и предложила жалование, от которого в свои 22 года, учитывая время и место, мне было трудно отказаться. Более того, мне предлагали намного более интересную работу, чем работа статистика в инвестиционном подразделении банка, которая меня не удовлетворяла. Полностью освобожденный от рутинных обязанностей, я мог посвящать все время поиску акций, которые по своим характеристикам представлялись наиболее подходящими либо для покупки, либо для продажи. Далее мне предстояло составить отчеты с изложением своих выводов, отчеты распространялись среди брокеров, работающих на фирму, помогая продвигать бизнес к выгоде его клиентов.

Это предложение поступило мне как раз после знаменитого заявления Герберта Гувера Процветание совсем рядом *. На некоторых руководителей брокерской фирмы, заявление, видимо, оказало свое влияние. Число сотрудников фирмы в результате биржевого краха 1929 года к тому времени сократилось со 125 до 75 человек. Как мне сказали, в случае, если я приму их предложение, то стану 76-м. Я был настроен в это время настолько же по-медвежьи , насколько их настрой соответствовал рынку быков . Я был уверен, что до окончания рынка медведей было еще далеко. На их предложение я ответил согласием, но при одном условии: я сказал, что они вольны уволить меня в любой момент, если качество моей работы не будет их удовлетворять, и что принцип старшинства не должен приниматься во внимание, если ухудшение состояния финансовых рынков принудит проводить дальнейшее сокращение персонала**. Они согласились на это условие.

* Г. К. Гувер - президент США в период с марта 1929 по март 1933 г. - Прим. пер.

* Имеется в виду известный в практике трудовых отношений принцип, согласно которому первым увольняется тот, кто пришел на фирму последним. - Прим. пер.