имеется статистический отдел, способный отслеживать ценные бумаги, которыми владеют клиенты, и он составляет подробные отчеты по каждой такой бумаге. Реально же весь анализ ценных бумаг заключался в том, что сведения о той или иной компании отыскивались в одном из издававшихся солидных справочников типа Moodys или Standard Statistics. После чего кто-либо вроде меня, знавший не больше того, что сообщалось в справочнике, готовил свой отчет, просто изменяя формулировки справочника. Любая компания со значительным объемом продаж неизменно проходила в отчете как хорошо управляемая только лишь на основании того, что была большой. Мне не давалось прямых указаний рекомендовать клиентам операции по продаже некоторых ценных бумаг из числа тех, которые я анализировал , и по покупке других бумаг из числа тех, которыми пытался торговать в этот момент банк, но общая атмосфера поощряла такого рода анализ .

Закладка фундамента

После того как я столкнулся со столь упрощенным подходом, мне понадобилось совсем немного времени, чтобы осознать, что должен существовать лучший способ. Мне чрезвычайно повезло в том, что мой непосредственный начальник хорошо понимал мою озабоченность и разрешил использовать время на проведение предложенного мной эксперимента. В тот период, то есть осенью 1928 года, существовал огромный спекулятивный интерес к акциям радиокомпаний. Я представлялся покупателям отделов радиотоваров нескольких розничных магазинов Сан-Франциско представителем инвестиционного подразделения банка и интересовался их мнением о трех основных конкурентах отрасли. Все они высказывали на удивление схожие точки зрения. В частности, я многое узнал от человека, который сам был инженером и работал какое-то время в одной из этих компаний. Одна из них, а именно Philco, находившаяся в личной собственности, что, с моей точки зрения, было

некстати, поскольку ее акций не было на рынке, разработала модели, вызывавшие особый рыночный интерес. Будучи эффективным производителем радиотоваров, она увеличивала свою долю рынка к немалой для себя выгоде. RCA поддерживала свою долю рынка примерно на одном уровне, тогда как третья компания, бывшая тогда фаворитом фондового рынка, страшно пробуксовывала, и можно было отчетливо разглядеть признаки надвигавшейся на нее беды. Ни одна из компаний не входила в сферу непосредственных деловых интересов банка, поскольку он не работал с акциями радиокомпаний. Тем не менее отчет, содержавший эти оценки, как мне показалось, существенно упрочил мое положение в банке, поскольку многие ключевые его сотрудники, видевшие отчет, имели личную заинтересованность, так как участвовали в спекуляциях этими акциями. Нигде в материалах компаний Уолл-стрит, обсуждавших горячие акции радиокомпаний, я не нашел ни единого слова о проблемах, которые, бесспорно, надвигались на фаворита спекулятивных операций.

В последующие двенадцать месяцев, по мере того как фондовый рынок продолжал свою безрассудную, но веселую гонку, в которой большинство акций поднимались на новые высоты, я с нарастающим интересом замечал, что акции компании, которую, как я вычислил, ожидали серьезные неприятности, начинали все ниже и ниже падать на фоне повышающегося рынка. Это был мой первый урок того, что позднее стало одним из основных принципов философии инвестирования: чтения опубликованных финансовых документов, касающихся положения дел в компании, никогда не может быть достаточным для обоснования инвестиций. Один из важнейших шагов на пути к благоразумному инвестированию должен состоять в выяснении состояния дел в компании у людей, непосредственно знакомых с ними.

На этой ранней стадии я, однако, не сделал еще следующего логического шага на пути к созданию такой философии: помимо сказанного необходимо как можно больше

узнать о людях, которые управляют компанией, рассматриваемой на предмет инвестиций, либо познакомившись с этими людьми лично, либо найдя хорошо знающего их человека, мнению которого вы можете доверять.

Шел 1929 год, и я все более укреплялся в убеждении, что продолжающийся биржевой бум имеет нездоровый характер. Акции поднимались в цене все выше - согласно поразительной теории о том, что мы теперь находимся в новой эре , а потому в будущем в порядке вещей станет продолжающийся год за годом рост прибылей в расчете на акцию. Однако, пытаясь оценить перспективы развития основных отраслей американской экономики, я видел, что многие из них сталкиваются с проблемами несоответствия спроса и предложения, что, на мой взгляд, указывало на достаточно шаткое их положение.

В августе 1929 года я подготовил другой специальный отчет, предназначенный для должностных лиц банка. Я предсказал, что в предстоящие шесть месяцев мы увидим начало самого грандиозного за четверть века рынка медведей . Моему самолюбию очень польстило бы, если бы в этом месте можно было круто повернуть сюжетную линию и произвести впечатление на читателя рассказом о том, как, будучи абсолютно прав в прогнозе, я обратил свою мудрость в огромные доходы. Но факты говорят об обратном.

И хотя я совершенно явственно ощущал, что фондовый рынок в те опасные дни 1929 года стоял слишком высоко, тем не менее и сам находился в плену его соблазнов. Это побуждало меня присматриваться к акциям, чтобы найти несколько компаний, которые пока еще дешевы и являются стоящими инвестициями, поскольку пока еще не поднялись . У меня были небольшие доходы от крошечных по своим размерам операций с акциями в течение нескольких предшествовавших лет, кроме того, я откладывал значительную часть своего жалования и кое-какие деньги заработал еще в колледже. В результате мне удалось наскрести в том же 1929 году несколько тысяч долларов. Я разделил их почти в равных до-