В финансовой дыре.

Точно. Я собирался зарабатывать $100 тыс. в год. К тому времени, как в 1979 году меня взяли брокером, я неплохо разбирался в опционах. Я снова начал торговать, но по-прежнему торговал в убыток. Проанализировав сделки, я понял: деньги пропадают, когда я держу опцион неделями и месяцами - за это время он падает до нуля. Я понял, что потерянная мной сумма перешла в карман трейдеров, продавших опционы, которые я купил. Это значит, что выгоднее быть продавцом. Был выработан метод одновременной продажи колов и путов на высоковолатильные акции.

Маржинальное требование по короткой опционной позиции в те времена было меньше, чем премия, которую я получал от продажи. В 1979 году, когда подскочили цены на золото, я продал опционы на акции золотодобывающих компаний. Я думал, что могу продать комбинацию (одновременная продажа колла и пуша) дороже, чем уровень маржи, необходимой для проведения сделки. В то время за этим еще не следили. Можно было открыть короткую позицию любого размера, не получив маржин-колла (требования внести дополнительное обеспечение на маржинальный счет). Расчет был отличный за исключением маленького нюанса: цены пошли не туда, куда я ожидал. Я немного выиграл на путах, которые обесценились, но проиграл на коллах-они вздорожали. Как видите, опять неудача.

Чем вы компенсировали убыток?

О, я был прекрасным брокером. Вторым в списке молодых брокеров Америки. В 1981 году я придумал систему продажи опционов, когда премии кажутся чересчур высокими; один знакомый перевел мои правила в программу. Раз в неделю компьютер выдавал список возможных сделок. Я продавал опционы, которые были сильно не при деньгах, и они всегда теряли стоимость. Каждую пятницу после закрытия торгов я запускал про-

грамму, каждый понедельник заключал сделки. В месяц прибыль составляла несколько тысяч долларов.

К маю 1982 года мой счет вырос до $115 тыс. Я был очень доволен собой. Решил, что нашел панацею от всех бед. Увеличил объем торговли на своем счету и на счету родных. В том месяце моя стратегия принесла еще $50 тыс.

В июне 1982 года я решил увеличить размах торговли. Программа выдала список сделок, в который входила Cities Service. Акция торговалась по $27, колл-опцио-ны с ценами страйк 35, 40 и 45 за неделю до погашения продавались с премиями, существенно превышающими обычные. (Опционы с этими ценами страйк на момент погашения должны были обесцениться, если цена за оставшуюся неделю не успеет подняться выше соответствующих уровней.) Я не верил своему счастью: можно было подумать, что рынок дарит мне деньги. Я продал несколько сот опционов. До сих пор помню, как 16 июня 1982 года - накануне дня моего позора - прямо перед закрытием пытался продать еще сотню опционов, но торговый приказ не был исполнен.

А назавтра было объявлено, что Cities Service перекупают на $20 дороже, чем наибольшая цена страйк моих опционов. До конца недели торговля акциями компании и опционами прекращалась; возобновление торгов ожидалось не раньше даты истечения срока действия опционов. Разумеется, все мои опционы были исполнены (Куку требовалось иметь по сто акций на каждый проданный опцион), и к тому времени, как акция снова начала продаваться, мой убыток достиг $500 тыс.

На вашем счету и счету родных?

Нет, только на моем собственном. С плюс $165 тыс. в начале июня я дошел до минус $350 тыс. На счетах отца, матери и тетки в общей сложности было потеряно еще $100 тыс. Я до сих пор храню в ящике стола отчеты о той сделке. Год назад - через семнадцать лет после того

дня - я впервые понял, что в силах их просмотреть. На счет пришел маржин-колл на сумму более миллиона долларов - мне пришлось бы их заплатить, вздумай я не покупать акции, а удерживать по ним короткую позицию. Формально на исполнение маржинальных обязательств полагается пять дней, но фирма требовала, чтобы я закрывался немедленно.

Вечером я позвонил матери - ни до, ни после этого не брался за трубку с таким отвращением. Чувствовал себя ужасно. Думал, что подобных мне надо держать в кандалах. Я сказал: Мам, надо поговорить кое о чем .

Она спросила: Что с тобой приключилось?

Может быть, зайдешь ко мне утром?

Если только до колледжа, но, боюсь, это рано . (Марта Кук в то время заведовала кафедрой педагогики в Мей-лон-колледже в Кантоне, Огайо; в настоящее время она преподает там английскую грамматику.)

Отлично, мам, чем раньше, тем лучше . Утром, около половины седьмого, я выглянул из окна и увидел, как матушка черепашьим шагом бредет по тротуару, хотя вообще-то она ходит очень быстро.

Она прямо с порога спросила: Марк, в чем дело?

Я мрачно ответил: Сначала присядь .

Она села и снова сказала: Стряслось что-то страшное, да?

Да, к сожалению. Мам, я угробил ваши $100 тыс. . Она даже глазом не моргнула. Задумчиво посмотрела на меня и спросила:

- А ты сколько потерял, Марк?

- Полмиллиона долларов, мама.

- Разве у тебя было полмиллиона долларов?

- Не было, мама.

- Ну, так что же с тобой приключилось?

- Как это - что приключилось?

- Кроме денег, какие еще неприятности?

- Мам, разве этого мало?

- Только-то! Я думала, у тебя рак.