имел место, когда в 1981 году победу на президентских выборах во Франции неожиданно одержал социалист Франсуа Миттеран. Во время своей кампании Миттеран пообещал национализировать отдельные части промышленности и претворить в жизнь крупномасштабные программы социального обеспечения. Я понимал, что экономические последствия программы Миттерана будут означать для французского франка крах. Я немедленно продал франк, который тогда торговался приблизительно по курсу 4 франка за 1 доллар. Я закрыл эту позицию всего через три недели, когда ставка была уже 6 франков за 1 доллар. Это одна из тех редких сделок, в которых я был уверен почти на 100%. Кстати, со временем франк опустился до курса 10 франков за 1 доллар.

- Пожалуй, вашим наиболее известным прогнозом рынка является предсказание важной вершины фондового рынка, сделанное вами в журнале Barrons в сентябре 1987 года - за один месяц до краха. Что вызвало вашу уверенность в предстоящем обвале цен акций?

- На максимуме августа 1987 года фондовый рынок за 96 дней прибавил почти 23%. По размеру и продолжительности эти цифры почти точно соответствовали среднеисторическим параметрам среднесрочного бычьего рынка. Но это соображение было лишь предостережением. Если бы все остальные факторы были положительными, то все было бы в порядке. Однако, возвращаясь к аналогии, которую я использовал ранее, этот рынок отнюдь не был Джеком Ладанном. В августе промышленный индекс Доу-Джонса достиг нового максимума, но индикатор роста/падения этого сделать не смог - а это медвежье расхождение. Коэффициенты цена/прибыль в то время находились на самом высоком уровне за 25 лет. Объем государственных, корпоративных и потребительских долгов находился на рекордных уровнях. Практически все индикаторы предупреждали о коллапсе.

- Была ли у вас короткая позиция накануне краха 19 октября? Если да, то какие соображения вы использовали для фактического выбора времени своего вхождения на рынок?

- Первый главный сигнал по выбору времени имел место 5 октября, когда я прочитал в Wall Street Journal статью председателя ФРС Гринспена, в которой указывалось, что процентные ставки могут стать опасно высокими , если опасения инфляции будут расти на финансовых рынках как грибы . Хотя Гринспен указал, что считает такие опасения необоснованными, он также намекнул, что учетная ставка может быть поднята, чтобы эти опасения смягчить. 15 октября сигнал продажи дала Теория Доу, и я открыл свою короткую позицию.

Соломинкой, сломавшей спину верблюда, стал спор государственного секретаря Джеймса Бейкера с Германией, в котором он побуждал Германию стимулировать экономику. Когда Германия отказалась сотрудничать, Бейкер во время уик-энда сделал объявление, что Соединенные Штаты готовы позволить доллару упасть . На мой взгляд, несомненно именно это заявление послужило толчком к обвалу фондового рынка 19 октября. Страх перед девальвацией валюты является фактором, который мало устраивает иностранных инвесторов. Что означали слова упасть ? На пять процентов? На десять процентов? На двадцать процентов? Иностранные инвесторы, имеющие долларовые ценные бумаги, были готовы продавать до тех пор, пока не станет известно, что представляет собой это падение .

В тот момент я был абсолютно убежден, что фондовый рынок обрушится из-за этой неопределенности с девальвацией доллара. В понедельник утром я немедленно увеличил свою короткую позицию, хотя индекс Доу-Джонса открылся с падением на более чем 200 пунктов.

- Я знаю, что вы также поймали мини-крах в октябре 1989 года. Был ли ваш аналитический процесс в тот раз аналогичен анализу октября 1987 года?

- Во многих отношениях - да. К октябрю 1989 года рынок повышался уже 200 дней без какого-либо промежуточного нисходящего тренда (по определению Сперандео, это снижение в течение 15 дней или более), в то время как среднеисторическая продолжительность составляет 107 дней. Более того, рынок повысился более чем на 24%, а мои исторические исследования показывали, что в семи из восьми случаев, когда рынок повышался на такую величину, происходила коррекция, существенно понижавшая цены. Иными словами, шансы продолжения движения рынка вверх были очень невелики. Соответственно, я закрыл свои длинные позиции и ждал новых сигналов того, что рынок вот-вот умрет. Статистически этот рынок напоминал 87-летнего человека.

- Не хотели бы вы сказать что-нибудь напоследок?

- Занятие этим бизнесом требует огромной приверженности и страсти. Однако вы не можете заниматься торговлей всю свою жизнь. Необходимо делать перерывы. Вы должны проводить время со своими любимыми. Нужно жить сбалансированной жизнью.

Когда я занимался своими глубокими исследованиями исторических трендов акций, моя дочь Дженнифер ходила в подготовительную школу. Это возраст критический для ребенка в смысле развития и чудесный возраст для родителей, позволяющий им радоваться, проводя время со своими детьми. К сожалению, я был так погружен в свой проект, что когда приходил с работы домой, то ел и сразу же садился за исследования. Когда ко мне в кабинет входила дочь, у меня не было на нее времени. Это было ошибкой, и я жалею о ней по сей день.

Некоторые трейдеры превращают всю свою жизнь в бизнес. В результате они, может быть, и делают больше денег, но лишь за счет того, что жертвуют более