- А у вас не было соблазна раньше зафиксировать прибыль?

- После того, как рынок пробил уровень 1,72 доллара, как будто вода прорвала дамбу. Я знал, что впереди будет большое движение.

- Почему вы решили, что 1,90 доллара - это правильный уровень для выхода?

- Я подумал, что, поскольку это круглое число, там будет сильное психологическое сопротивление. Кроме того, уровень 1,90 доллара был важной точкой на графиках при предыдущем движении вниз.

День, когда я закрыл позицию, был одним из самых волнующих дней моей жизни. Всего мне нужно было продать 1400 контрактов, поскольку я затащил в эту позицию всех, кого только знал. Тем утром казалось, что весь мир покупает, включая арбитражеров. Я направился в яму и начал выбивать все биды. Всего мне потребовалось примерно 45 минут. Я был так взволнован, что ошибся и продал на 400 контрактов больше, чем было нужно. Когда влияние моей продажи, наконец, достигло банковского рынка, фунт рухнул примерно на сотню пунктов. В итоге и на этих 400 контрактах я тоже сделал деньги.

- Какая часть этих 1400 контрактов была вашей собственной позицией?

- Примерно 400 контрактов.

- А сколько вы в итоге заработали на этой сделке?

- Примерно 1,3 млн долларов.

- Насколько я понимаю, до этого момента ваша максимальная прибыль была ниже 100 тыс. долларов.

- Правильно. Но самое важное в этой сделке было то, что она превратила меня в трейдера, работающего с сотнями лотов. Одной из моих целей в то время было

как можно быстрее стать крупным трейдером, потому что я чувствовал, что бизнес шел очень уж легко, и так не могло продолжаться до бесконечности. К счастью для меня, я понял это тогда, потому что торговля сейчас гораздо более трудна, чем она была в то время.

- Вы имеете в виду понимание того, что тогда были по-настоящему хорошие дни для работы на рынке?

- Правильно. Многие из людей, которых я знал, тратили деньги так же быстро, как делали их, исходя из того, что смогут и дальше до бесконечности делать такую же прибыль. Напротив, я полагал, что когда-нибудь таких возможностей больше не останется.

- И когда же все изменилось?

- Рынки начали становиться труднее в 1980-х годах. Высокая инфляция 1970-х привела к сильному движению цен и активному участию публики в работе рынков. Тенденция к снижению инфляции в 80-е годы означала, что крупных движений будет меньше, и что движения цен будут иметь тенденцию становиться более беспорядочными. Кроме того, все чаще и чаще цена начинала двигаться вниз, что приводило к снижению активности публики, потому что публика всегда любит длинные позиции. Поэтому в результате на рынке оказывалось все больше и больше профессионалов, торгующих друг против друга.

- А как обстоят дела сегодня (в 1991 году - прим. пер.), когда доля профессионалов в общей торговой активности стала еще больше, а темпы инфляции остаются низкими? Стала ли торговля еще более трудной?

- Торговля не только стала гораздо более трудной, но она также изменилась. В 1970-е годы движения цены были настолько большими, что все, что вам требовалось сделать, это успеть открыть позицию. Выбор

времени не имел такого критического значения. Теперь уже недостаточно исходить из того, что, коль скоро вы торгуете в направлении тренда, вы сделаете деньги. Конечно, вам по-прежнему нужно следовать тренду, потому что это увеличивает шансы в вашу пользу. Но вы также должны уделять гораздо больше внимания тому, когда вы выходите на рынок и когда уходите с него. Я бы сказал так: в 1970-е годы на прогноз приходилось 90%, а на исполнение - 10%, а сегодня на долю прогноза приходится только 25%, а на правильное исполнение - 75% успеха.

- Вы дали хороший пример прогноза в сделке по британскому фунту, о которой рассказали ранее. Но не могли бы вы обобщить ваш подход к предсказанию цен?

- Я слежу за поведением рынка, используя в качестве точки отсчета фундаментальные факторы. Я не использую эти фундаментальные факторы в общепринятом смысле. То есть я не думаю: Предложение слишком велико, и рынок пойдет вниз . Я скорее смотрю на то, как рынок реагирует на эту фундаментальную информацию.

- Приведите мне конкретный пример.

- На протяжении последнего года или, может, двух лет мы переживали жестокую рецессию - вероятно, худшую, чем признает правительство, - худший упадок рынка недвижимости со времен Великой депрессии, а также войну. Кроме того, рынок должен был быть особенно уязвимым после девятилетнего роста. Но эти отрицательные факторы не смогли привести к значительному падению рынка, и мы по-прежнему торгуемся чуть ниже исторических максимумов. Тот факт, что фондовый рынок оказался значительно сильнее, чем должен был быть, говорит мне, что, по всей вероятности, он пойдет вверх.