- Таким образом, технически вы соблюдали правило четырех сделок в год, вы просто переключались на другие фонды.

- Совершенно верно.

- Насколько я понимаю, сегодня NAV должна изменять направление гораздо чаще?

- Верно. Следующий шаг в моем развитии как трейдера наступил, когда эта закономерность начала исчезать - как, впрочем, это случается с большинством подобных вещей.

- То есть вероятность изменения цены в том же направлении, что и в предыдущий день, стала уменьшаться?

- До некоторой степени, но, что более важно, стала исчезать высокая волатильность. В период с 1979 до начала 1984 года волатильность у этих фондов составляла в среднем приблизительно от одной четвертой до половины процента в день. Однако потом дневная волатильность упала до всего лишь примерно одной-двух десятых процента. Кроме того, постоянство ценовых трендов (то есть вероятность движения в направлении предыдущего дня) упало с 80% до менее 70%.

- Что произошло, когда надежность продолжения тренда и волатильность фондов облигаций начали быстро уменьшаться? Сохранилась ли прибыльность этого метода?

- Да, но потенциальная годовая прибыль фондов муниципальных облигаций стала составлять примерно 20%.

- И этого было недостаточно?

- Я хотел найти что-то получше. Я думал, что если смог найти прибыльные неэффективности на рынке фондов муниципальных облигаций, вполне допустимо, что подобные возможности можно было найти на рынке

фондов акций. С осени 1984 года до весны 1985 я практически жил в местной библиотеке, извлекая из машины для просмотра микрофильмов многолетние данные по сотням взаимных фондов. Я искал еще одну иголку в стоге сена.

Я нашел, что в фондах акций встречались пригодные для торговли закономерности, но перспектива получения прибыли составляла лишь 20-25% в год. Даже при более высокой волатильности постоянства трендов цены на уровне порядка 60% просто не было достаточно. Во время этих исследований я игнорировал секторные фонды Fidelity, потому что они брали за каждый переход по 50 долларов. Я не видел причины платить этот сбор, когда было столь много фондов, позволявших осуществлять переход из фонда в фонд бесплатно.

Открытию способствовали две идеи. Во-первых, я обнаружил, что фонды биржевых товаров (таких, как золото или нефть), работали лучше, чем фонды с более широкой базой. Во-вторых, в другом исследовании я нашел, что индексы технологических, нефтяных компаний и компаний коммунального обслуживания изменялись значительно менее хаотично, чем индексы общего рынка. Я вновь вернулся к изучению секторных фондов и был поражен тем, что обнаружил. Я просто не мог поверить, что игнорировал секторы во время своих более ранних исследований. Я их почти упустил.

- Что же вы нашли?

- Вообще говоря, я нашел, что изменение цены большее, чем среднедневное изменение цены в данном секторе, давало на следующий день вероятность продолжения движения в том же направлении где-то между 70 и 82 процентами. Это открытие было в высшей степени волнующим из-за волатильности этих секторов. Например, группа биотехнологических компаний колебалась в среднем на 0,8% в день, а сектор золота - в среднем на 1,2% в день. Сравните это с волатильностью фондов муници-

пальных облигаций, которая в то время уменьшилась до жалких 0,1-0,2%. Таким образом, я мог применить те же шансы на выигрыш к рынкам, которые предлагали потенциал прибыли более чем в пять раз больше.

И последним приятным фактом было то, что секторные фонды допускали неограниченное число переходов в год, в отличие от применявшегося в большинстве других фондов лимита на четыре перехода. Вы могли переключаться хоть сто раз в год, если согласны были платить за каждую операцию сбор по 50 долларов.

- Почему, по вашему мнению, секторы оказались такими подходящими для торговли?

- Это мой любимый вопрос. Не просто потому, что я думаю, что знаю ответ, но и потому, что я пока не встречал математического объяснения в других источниках.

Исследуя поведение цен отдельных акций, я обнаружил, что значительные изменения дневной цены имеют примерно 55-процентную вероятность продолжения движения в том же направлении на следующий день. После учета комиссионных и спрэдов между ценами покупки и продажи это не дает достаточного вероятностного преимущества для успешной торговли.

А теперь в качестве аналогии предположим, что у вас есть кучка монет, и каждая из них имеет 55-процентную вероятность упасть орлом вверх. Если вы подбросите одну монету, то вероятность выпадения орла составляет 55%. Если вы подбросите 9 монет, вероятность получения больше орлов, чем решек, увеличивается до 62%. А если вы подбросите 99 монет, то вероятность получения большего числа орлов, чем решек, возрастает до примерно 75%. Это свойство биномиального распределения вероятности.

Аналогичным образом предположим, что у вас 99 акций химических компаний, которые в среднем повышаются на 1-2% в день, в то время как общий рынок не меняется. На очень коротких временных интервалах эта гомогенная